Для меня Святослав Николаевич Фёдоров - это человек, который коренным образом изменил мою судьбу, потому что я не собирался быть офтальмологом. В то время, когда я учился в институте, это была середина 80-ых гг, я учился в Астраханском мединституте, в моем понимании, да и моих друзей, офтальмолог - это был такой дедушка в виде доктора Айболита, который сидит у таблички и подбирает стеклышки. Вот на этом офтальмология заканчивалась. Да и курс офтальмологии в институте занимал где-то порядка недели и проникнуть в эту науку было нельзя. Я занимался в кружке по неврологии, собирался быть неврологом, и возможно, нейрохирургия меня интересовала.
А в 1987г. после 5 курса на каникулах я оказался в Москве, в институте Микрохирургии глаза, в институте Фёдорова, где проходил 2 Международный симпозиум по хирургии катаракты и имплантации искусственного хрусталика. И мне удалось попасть на этот симпозиум, вход был свободный, и то, что я увидел, не просто перевернуло мои представления не только об офтальмологии, но и пределах хирургических возможностей человека. Была, во-первых, прямая трансляция, то что мы сейчас называем «живая хирургия», вот ее я впервые увидел в 1987 г. , когда была прямая трансляция с микроскопов, установленных в операционной, непосредственно в зал заседаний. Фёдоров сам вел заседание, был постоянный через наушники контакт с оперирующими хирургами, переходили с русского на английский и т.д. В это же время в Советском Союзе был самолет-операционная Орбис, была такая американская программа, и в этом самолете тоже проводились операции, которые записывались, скажем, с утра, и после обеда представляли хирурги свои операции, с комментариями, живыми очень обсуждениями и я тогда увидел таких столпов офтальмохирургии, как доктор Пирс, мы и сейчас, сейчас это уже прошло, раньше шили катаракту швом «по Пирсу». Мое поколение его еще помнит, я его видел живым. И конечно, я видел хирургов федоровской школы — Зуева, я увидел, как оперирует Пивоваров, и тот азарт, та гордость, та харизма, которую излучал Святослав Николаевич, она завораживала просто. Симпозиум шел 4 дня, и за 4 дня у меня перевернулось совершенно понимание, кем я хочу быть и что я хочу делать в жизни. И мне повезло, что в следующем году, как я заканчивал институт, открывался Калужский филиал, и я распределился на Калугу и вот так вот за 4 дня совершенно поменялась моя судьба.
Я не разу в жизни не пожалел об этом решении, наоборот я благодарен, что тогда впервые судьба меня свела с живым Фёдоровым и его делом. Я, конечно, читал и заметки о нем, книги, книг не было тогда, газеты в основном, но вот первая встреча оказалась такой решающей.
И я думаю, что те люди, которые пришли в филиал, это таким же образом абсолютно поменяло их судьбу. Потому что, во-первых, люди стали профессионалами, во-вторых, они работают в достойном месте, они хорошо зарабатывают, ведь уровень зарплаты — это элемент самоуважения человека. А потом, понимание, что ты делаешь дело, которое нужно многим, потому что за эти годы у нас около 310 тыс. прооперированных через Тамбовский филиал прошло. Ведь это же гордость, это же человек по-другому себя воспринимает! 3:30 А когда человек делает добро, наверное, у него и душа становится добрее, а это меняет и отношение окружающих к нему. Да, у меня было личное общение с Фёдоровым, это было в операционной. Я был в Москве на курсах повышения квалификации. И я попросился с одним из хирургов в операционную. Вдруг дверь открылась, заходит Фёдоров, у него следующая операция и он так: «Ты кто?» Я сказал, что молодой врач, Калужского филиала, он задал несколько вопросов о филиале, чего интересного? Очень непосредственное общение, не было ощущения, что вошел человек, ну ...какая пропасть, казалось бы между мной - врачом первого-второго года и Святославом Николаевичем, который возглавляет. Абсолютно спокойное общение, без всякого снобизма, и стремление донести до тебя свои взгляды. Мы разговаривали не только о хирургии, он там делал 2 или 3 операции всего, но он говорил и об экономике, о том, как должен развиваться. Он сразу с любым человеком, по-моему, закладывал перспективу движения вперед. Вот это было удивительно. Это первая встреча была. У меня не так много было личных встреч с Фёдоровым, потом мы на курсах как-то встречались, на ученых советах в институте. Но после каждой встречи было одно желание — бежать вперед и сдвигать горы… На всю жизнь вот осталось.
Конечно, Фёдоров как бы незримо присутствует, некоторые моменты вспоминаем, ведь он и был в Тамбовском филиале, и многие сотрудники лично с ним встречались, потому что в Москве сложно было встретиться, институт большой, не то, что встретиться, переговорить сложно было. Контакт в филиале он более тесный, поскольку вокруг меньше народу, человек приезжает именно чтобы пообщаться с коллективом, посмотреть что и как, конечно, это присутствует. И вот то свое зерно, понимание жизни, он, конечно, заронил во многих сотрудниках. Собственно говоря, из таких людей, которые приняли это, считают своим, из них и вырастают и лидеры, и прекрасные хирурги, медсестры, персонал, который болеет за свой филиал. Вообще большинство сотрудников филиала воспринимают филиал как свой дом.
У него много было свершений, достижений. Но все-таки я считаю, главное - это рефракционная хирургия. В общем-то рефракционная хирургия началась с Фёдорова. Ведь до этого были попытки коррекции рефракции, успешные и не очень, но хирурги считали это, уж извините, побочным занятием. Основная задача была - сложная хирургия, сложные патологии, а для рефракционной хирургии нужна другая психология врача. Потому что когда оперируешь тяжелую патологию и твой неуспех — ну не смог хирург, не все мы можем. Рефракционная хирургия на функционально достаточно хорошем глазу идет, т. е. совершенно другая психология, и там неуспех — уже совершенно другим измеряется. Это приходят люди с другим пониманием. Вот что ввел Фёдоров. Дозированность и предсказуемость. Не ввел, разработал. Передняя радиальная дозированная кератотомия, которая позволяла и эффективно, и безопасно, и достаточно предсказуемо по тем временам, конечно, сейчас методы более безопасные, предсказуемые, ну сколько лет прошло. Но в те времена это был метод, которым прооперировали миллионы человек с хорошим результатом. И это переменило психологию хирургов. Возникла новая часть хирургии, общность рефракционных хирургов. Этого до него не было.
Активная позиция 95-летнего пациента
