Мне так посчастливилось в жизни, что я в аспирантуре учился как раз в Москве. Это был 1979-82 гг. И моим учителем был небезызвестный ученый офтальмолог академик Нестеров Аркадий Павлович. Он заведовал кафедрой офтальмологии во 2 мединституте. Нестеров впервые организовал школу молодых ученых-офтальмологов. Это была школа всего Союза. Главный смысл этой школы заключался в том, что он приглашал ведущих офтальмологов страны почитать лекции для нас, молодых офтальмологов, начинающих. И в один из дней должен был приехать Святослав Николаевич Фёдоров. И вот тогда я его первый раз живьем увидел. Я о нем слышал, но вы понимаете, когда в одном городе много глазных клиник и больные иногда между ними циркулируют, то всегда идут разговоры «А вот Фёдоров», «Фёдоров сделал это. Иди, посмотри, вот больной такой-то». Фамилия была на слуху. Но в жизни я его никогда не видел до этого. А вот появляется Святослав Николаевич в характерной своей манере, он приехал на Волге из Москвы, какая-то водолазка на нем. Все наши лекторы обычно как — трибуна, микрофон, какой-то текст, а тут - все в сторону, микрофон в руку и начал с нами разговаривать. Я сейчас не могу вспомнить детально о чем он говорил, я думаю, что наверное о каких-то проблемах имплантации, тогда она хорошо шла, хрусталики искусственные, во всяком случае он произвел такое впечатление. Это была самая первая встреча. А уже потом очные встречи, общение, состоялись в июне 87г. Когда было сделано предложение стать директором строящегося тогда Хабаровского филиала, и естественно, после того, как Святослав Николаевич дал по телефону Семенову добро, поскольку он приезжал просматривать, и у меня в трудовой книжке появилась запись, что я назначен директором Хабаровского филиала.
Я, например, помню один звонок, как раз я ехал на машине в Комсомольск-на-Амуре, по делам, мы там должны мероприятие провести, и вдруг звонок, тогда уже сотовые телефоны были, «Вить, привет, что делаешь?» Вот в Комсомольск на конференцию еду. «Вот, в Комсомольске делают катера, вот нам надо в Москву катер Амур. Порешай там вопрос». У него тогда в Протасово были пристань, яхты и катера. Ну у нас правда, делали хорошие катера, с рубками. Или позвонит домой, как дела, вообще было, конечно, потрясающе, фантастика просто. У нас ведь всегда были не диалоги, а монологи. Это, наверное, правильно и закономерно - либо монологи, либо ответы на вопросы.
Если говорить о каких-то технологиях, даже может это и не звучало в его словах, но те вещи, о которых он говорил, они потом претворялись в жизнь, особенно это связано с хирургией, конечно. Мы перешли на экстракапсулярные операции с его подачи, с его продвижения. Никто ведь не делал, мы начинали у себя, вот эти заднекамерные линзы, которые, я даже помню, прошло много лет, и когда мы были на Сахалине на очередной конференции, один врач говорит, уже в то даже время! что нет, это нельзя, это инородное тело в глаз, вы что! Вот настолько были глубоко эти косности в мышлении людей, но он преодолевал их. Как это трудно пробивалось, внедрялось в практику, и что это вообще крест на этом поставить, ну только благодаря его упорству все это можно было продвинуть. И так много чего. А по стекловидному телу сколько проблем, что его не надо трогать, не проводить витреальную хирургию.
Как писал наш коллега Балашевич Леонид Иосифович, что МНТК в своем развитии прошло несколько этапов. Мы жили при социализме, при капитализме, 90-ые годы, развал, несколько фармаций прошло. И были времена, особенно 90-ые, ведь очень тяжелые, экономика страны нулевая, не работает, это все отражается на людях и на организациях, которые осуществляют какие-то социальные аспекты. Было очень тяжело и ведь в 90-ом году, когда мы пришли на работу после нового года и нам сказали, что не будет никакого бюджетного финансирования, в ноль. А больные нуждаются в помощи, значит, они что, должны платить свои деньги? Да, было тяжело, но мы выстояли. Вот тогда возникла эта идея, с которой я обратился к Святославу Николаевичу, он даже подписывал специальные бумаги на врачей. Куда ехать? Надо в Китай ехать, зарабатывать деньги для филиала, чтобы люди не разбежались. И вот я помню, одними из первых, а была опасность, как он говорил, ребята, если вы где-то будете работать, смотрите, чтобы вас в тюрягу не посадили, вы как-то должны легализоваться. И вот тогда мы писали на врача — Иванов. Фёдоров подписывал, что это действительно врач МНТК. И вот тогда я подписал, вышел с предложением, чтоб нам это разрешили, и мы работали в то время одновременно по 3 выездных бригады в Китае. Я знаю, что и Калуга так же работала, и Иркутск, многие филиалы.
А сейчас, учитывая, что мы не рабы, и батрачить мы не на кого не будем, мы сегодня самодостаточные люди, если есть в наших технологиях нужда, мы готовы принимать их и принимаем, когда они обращаются. Но вот так посылать людей, раздавать, слава богу, мы ушли от этого. Хотя они все время просят по прежнему. Дайте нам специалиста, потому что русские специалисты, не только в офтальмологии, они там котируются.
Я пытался сформулировать то главное слово, которое было написано на фотографии, которую он мне подарил, в 97 году на своем юбилее 70-летнем. Там написано «твои родители Фёдоровы». Не родители, которые тебя родили, но люди, которые вложили в тебя и сделали в плане специальности специалиста то, что есть. Вот я сегодня их так оцениваю и Святослава Николаевича.
Я думаю, если бы сегодня, а я уверен, что шеф за нами за всеми наблюдает, и видит, что мы из себя представляем, в принципе, по большому счету, он бы был доволен. Мы ведущее лечебное учреждение своего профиля на Дальнем Востоке. Глобально, особенно работой нашего филиала, был бы доволен.
Калужский офтальмолог пробежал московский марафон
