Для меня Фёдоров это всё, и в моей профессиональной, и личной жизни. Фёдоров - и отец-создатель, и учитель, и инопланетянин, и выдающийся человек. Потому что лучшего человека я в своей жизни не встречал, чем Фёдоров. Сказать в одном слове невозможно — Фёдоров для меня это все!
О Фёдорове мы слышали, я работал, еще тогда был Советский Союз, в НИИ глазных болезней им. Филатова в г. Одессе. Конечно же нас, молодых научных сотрудников, будоражило то, что происходит вокруг Фёдорова, у него такой сложный жизненный путь. Какие-то на его пути конфликтные ситуации.
Но в 1982 г. я впервые Фёдорова увидел, это случилось довольно случайно, я приехал в трехдневную командировку на научную конференцию в институт им. Гельмгольца в Москве. И на второй день туда кто-то пришел из из сотрудников МНТК, и сказал — вот те участники конференции, если хотят посетить институт Фёдорова, то институт прислал автобус — записывайтесь и поезжайте просто на экскурсию. Записалось 23 человека, поехало 18, я в их числе. И вот когда нас сюда привезли, нас Фёдоров лично принял в своем кабинете, я это на всю жизнь запомнил, я его впервые видел воочию, я просто влюбился в него и заражен был этим человеком. Он с нами побеседовал, потом он нас повел - за его кабинетом была охотничья комната, с головами кабанов и оленей, его трофеями. Это было что-то сверхъестественное. Я увидел человека, которого, я повторяюсь, я никогда в своей жизни не встречал. Потом он поручил, чтобы нас провели по институту, мы увидели другую организационную структуру лечебного учреждения, чем было на наших рабочих местах. Я работал в одном из старейших, потому что институт Гельмгольца и институт Филатова — два самых старых института Советского Союза. Но у нас всё было иначе, у Фёдорова всё было лучше организовано. Это сразу было видно невооруженным взглядом. А потом, когда эта экскурсия закончилась, ответили на наши вопросы, он нас второй раз принял. И проводили нас обратно. Я себе тогда сказал: «Я должен работать у профессора Фёдорова!» И к моему счастью через 5 лет образовался МНТК и в 87 году начали строить клиники, я сразу попросился сюда на работу, но в первый транш, первые 4 филиала, я не попал, и мне предложили несколько других и я выбрал Волгоград. Т.е. это вторая четверка филиалов, 1988 г, выбрал потому что мой отец родом из Волгоградской области. Т.е. по отцовским корням я попал в Волгоград в 88 году, в следующем году будет 30 лет, как я там работаю. Это я пространно ответил, как я познакомился с Фёдоровым. А потом началась работа. Потом через 1,5 или 2 года я стал директором этой клиники в Волгоградской.
И мы когда приезжали к Фёдорову, к нему было тяжело попасть. Потому что приемная всегда была набита какими-то посетителями, депутатами, артистами, корреспондентами. И у него была секретарь Людмила Михайловна, она была очень строгая такая, говорила мне, когда я появлялся на пороге: «Ну и что, и ты приехал. Ну ты не рассчитывай, что ты сегодня попадешь, потому что у него то-то, то. Всё расписано» Я говорил: «Хорошо, Людмила Михайловна, ну можно я тут у вас посижу». И садился в уголочке. И тут появлялся Фёдоров. За ним бежало много людей, и он как смерч врывался в свою приемную и там находилось 12 или 14 человек. И он, проходя через приемную в свой кабинет вдруг боковым зрением замечал, что я в уголочке сижу. «О, Виктор Петрович, ты приехал! Ну ка пойдем со мной!» И Людмила Михайловна ничего не могла сделать, т. е. он меня просто затаскивал в свой кабинет, а дальше всё было, как она сказала, потому что были депутаты, потом были корреспонденты, потом смотрел больных. Бывало, что я 4 часа просиживал у него в кабинете, но не в приемной, он меня как бы сажал. И когда он говорил вот с этими, кто к нему пришел, по служебным или каким-то вопросам, он иногда ко мне обращался, просто я там безмолвно сидел, как болванчик, а он говорил: «А вот Виктор Петрович из Волгограда, вот ты как считаешь, это правильно?» Я говорил: «Да, шеф, Святослав Николаевич, конечно». Он говорил: «Вот видишь, он одобряет». И дальше. И наконец, когда всё спало, он мне говорит: «А ты чего приезжал вообще?» Я говорил: «Я с письмом, Святослав Николаевич». «Давай свое письмо». И он мне писал «Разрешаю. Фёдоров». Для меня это было! Ну во-первых, если бы просто просидел эти 4 часа, я ведь все слушал, что он говорит. Это для меня было суперобучение, потому что я видел, как он разговаривает, как общается с людьми разными, я видел, какие он принимает решения. Если меня сравнить с каким-то сосудом, вазой, то в конце этих 4 часов я боялся вот это всё, чего набрался, расплескать. А довезти до Волгограда, заряженный, вот эту энергию передать своим ребятам, у нас там 400 человек работают. Я был у Фёдорова, я вот вам привез «Разрешаю». Как бы он разрешил клиническую апробацию нового препарата или нового лечения. Ну вот это был такой Фёдоров.
Ему не надо было волокитить, отдавать на экспертизу. Он сам принимал решение. И когда писал «Разрешаю», то мы уверенно шли вперед, и как правило, всегда это был успех и приносило какие-то очень важные свершения. Или в диагностике, или в лечении, в изобретении нового инструмента или какого-то прибора. Еще раз скажу, он интуитивно всегда понимал, чем стоит заниматься, чем нет. Поэтому он не все разрешал. Но если разрешал, то, как правило, это было правильное попадание.
У меня даже хранится, у него визитки такие были с его фотографией. Сейчас уже не принято, но некоторые делают. Там обычно ФИО, звание, должность. И вот я храню. В 91 году когда меня назначили директором клиники, он мне написал «Успеха!» и подписал Фёдоров, на своей визитке. И прямо у меня на рабочем столе она уже 26 лет хранится. Ему можно было доказать, он слушал людей. Он был доступен, несмотря на свое величие. И он мог поговорить с любым человеком, с вахтером, с шофером. Я помню, я у него в Славино бывал, он мог с любым человеком доступно поговорить. Он не был заносчивым, каким-то таким вальяжным, бывают вельможи такие, к которым просто так не подойдешь и если человек не его уровня, он с ним говорить не будет. Святослав Николаевич был не такой. Он мог говорить с каждым.
Волгоград — город миллионник. Мы сделали за годы существования клиники более 500 тыс.операций. Если взять население города Волгограда, то каждого второго, даже с хвостиком, мы прооперировали. Ну естественно, к нам из других регионов едут, не только были волгоградцы. Это достижение количественное. А качественное достижение, чем бы гордился Святослав Никоаевич, я уверен, то, что мы воспитали команду профессионалов или созвездие профессионалов. Мы воспитали совершенно иную касту врачей, медсестер, вообще медработников, чем есть в других медучреждениях, где другая организационная структура, чем у нас. Он нам дал такую организационную структуру, что нам, руководителям на местах, возможно было эту совершенно новую касту этих медработников воспитать. И мы это сделали. Он наверняка, с небес на нас смотрит, и наверняка нами гордится, мы в это верим.
Калужский офтальмолог пробежал московский марафон
